Можно ли заразиться туберкулезом в троллейбусе? Надо ли делать флюорографию каждый год? Ответила главный врач Гомельской областной туберкулезной больницы Наталья Журавлева

– Безусловно. Туберкулез может долгое время протекать бессимптомно или с неспецифическими симптомами, такими как слабость, одышка, апатия, снижение работоспособности, ночная потливость. Когда же в откашливаемой мокроте появляются прожилки крови, это запущенная стадия болезни – значит, уже разрушена часть легкого. Чтобы такого не допустить, всем рекомендую ежегодно проходить флюорографию. По большому счету это скрининг любых болезней органов дыхания. Дайте врачам возможность выявить патологию на самом раннем этапе и эффективно вам помочь.

– В прошлом году у нас в области не было ни одного случая туберкулеза у детей. А когда подобные факты регистрируются – это практически ЧП. Потому что в Беларуси всем малышам в род­доме проводится вакцинация БЦЖ, у них формируется иммунитет, и шансы заразиться сводятся к минимуму. В целом же, чтобы подцепить туберкулез, нужен плотный контакт с носителем в закрытом помещении. У этой инфекции не воздушно-капельный, а аэрозольный механизм передачи. То есть значение имеет, какова концентрация микобактерии туберкулеза в верхних слоях воздуха, как долго человек будет находиться в подобной среде, как много патогена он вдохнет.

– И в троллейбусе достаточно сложно. Да, там есть определенная скученность людей, но в нем постоянно открываются двери, а летом и окна. Происходит вентиляция, движение воздуха, смена пассажиров. Впрочем, если кто-то рядом сильно кашляет и вызывает у вас подозрение, просто отойдите от него или выйдите из общественного транспорта. Доберетесь домой – помойте руки. Не только перед едой, а сразу, как пришли. Элементарные вещи, но действенные.

– Конечно нет. Вообще в Гомельской области в прошлом году по сравнению с 2022-м зафиксировано снижение заболеваемости туберкулезом на 17,7%, а смертности от него – на 30,4%. Серьезное достижение, но не повод для самоуспокоения. Источником заражения выступают не троллейбус, магазин или детская песочница, а больной человек. Поэтому задача номер один для нас – его выявить.

– В основной массе да. Но заболеть туберкулезом может и абсолютно благополучный человек. В группе риска – те, кто два года и более не проходил флюорографию. Они в первую очередь должны прийти и сделать обследование – мало ли в легких произошли изменения.

– Понятно, люди боятся. Это такая страусиная позиция: ты вроде голову в песок спрятал, а болезнь может развиваться и приобретать опасные формы. Как для самого человека, так и для окружающих. Знаете, наших людей иногда бросает в крайности. Во время пандемии коронавируса некоторые даже без показаний по нескольку раз делали компьютерную томографию и несли большую лучевую нагрузку. Таков был страх перед мало­изученной инфекцией. А теперь говорят: не буду делать РФО, чтобы не облучаться. Хотя при флюорографии человек получает минимальную дозу, которая никак не влияет на его здоровье. Но эта доза важна для своевременной диагностики легочных заболеваний.

– Противотуберкулезные организации здравоохранения, которые занимаются стационарным лечением пациентов, существуют в каждой области. Да, значительная часть заболевших – асоциальные лица. Когда начинается весна, они стремятся на природу – там тепло, хорошо. Бросают пить препараты, мотивируя тем, что это токсично и плохо переносится. А перечень подходящих лекарств не так велик. Принимать их надо по специальным схемам, в обязательном порядке, без пропусков. Иначе сформируется лекарственно-устойчивая форма, которая наиболее опасна, поскольку ее очень трудно победить.

При этом наше государство многое делает, чтобы заболеваемость туберкулезом снижалась. Так, затраты на полугодовое лечение одного пациента – примерно 8000 рублей, а схема на 18 месяцев может обойтись и в 50 000 рублей. Самые сложные категории (бездомные, инвалиды, безработные, не имеющие родственников) попадают в программу кейс-менеджмента. Это индивидуальное сопровождение врачом, медсестрой, психологом, социальным работником для того, чтобы пациент не свернул с пути выздоровления и успешно долечился. В качестве поощрений им выдаются продуктовые наборы, средства гигиены, проездные билеты. Оказывается юридическая помощь, например в оформлении паспорта. И возвращаясь к вашему вопросу, могу заверить: если мы человека выписали, он не представляет эпидемиологической опасности для окружающих.

– Разумеется, каждый такой человек – это резервуар инфекции, которая может распространяться. Хорошо, что законодательство сейчас позволяет по решению суда переводить «уклонистов» на принудительное лечение. В этом случае они весь курс до полного выздоровления проходят у нас в закрытом отделении.

– К сожалению, спасительной таблетки нет. Но можно обратить внимание на свой образ жизни. У нас же идет Год качества. Нужно, чтобы каждый человек качественно подошел к решению собственных проблем со здоровьем, физическим или ментальным. Стресс ведь тоже влияет на заболеваемость туберкулезом. Им может заразиться абсолютно любой человек, просто при определенных обстоятельствах. В том числе и мы с вами.

– Конечно печально. Но хорошая новость в том, что мы в состоянии сами позаботиться о своем здоровье. Допустим, для себя я в этом году поставила цель увеличить физическую активность и немножко изменить рацион, добавив в него овощей. Задача не совсем простая, потому что под нее нужно подстроить питание всей семьи, а пищевые привычки меняются с трудом. Зато будет держаться нормальный вес, без ожирения.

– Напрямую нет. Но ожирение ведет к целому букету других болезней, на фоне которых уже гораздо легче присоединяются инфекции, включая туберкулез. Радует, что в нашем обществе формируется приверженность ЗОЖ. Заметьте, в 90-е было популярно пить, курить, а то и принимать наркотики. Теперь модно вести более здоровый образ жизни. Даже пожилые люди стали заниматься йогой, скандинавской ходьбой, плаванием. Прекрасно, что такая культура есть. Однако хорошо бы привить еще одну: если чувствуешь недомогание, первые симптомы ОРВИ или ты еще не полностью поправился после вируса, пожалуйста, надень маску, чтобы не заражать других. Понимаешь, что состояние ухудшилось, обратись к доктору, не занимайся самолечением.

– Отрицательно. Для чего в приболевшем состоянии идти на работу? Чтобы заразить коллег? Да возьмите отгулы или дни за свой счет, побудьте дома, позаботьтесь о себе. Некоторым вполне достаточно одного-двух дней, чтобы выздороветь. Мы же, врачи, видели, как целые коллективы начинали болеть вирусной инфекцией. Так что нужно больше давить на сознание наших граждан, чтобы они понимали ответственность. Если каждый будет делать свою жизнь здоровее, то и нация в целом станет здоровее. Это совместная задача общества и государства.

– Каких-то сто лет назад, в начале ХХ века, целый ряд известных писателей, художников, ученых умерли от туберкулеза, потому что адекватного лечения не существовало. Максимум, что могли врачи – посоветовать подышать морским воздухом где-нибудь в Ялте. А сейчас применяются достаточно эффективные препараты. Медицина шагнула и в снижении их токсичности. С 2009 года начала меняться схема лечения: появились новые лекарства (бедаквилин, деламанид), которые дают хорошие результаты и позволяют назначать короткие курсы терапии – от 6 до 9 месяцев.

– 24 месяца. Согласитесь, разница существенная. Новые препараты легче переносятся, хотя, конечно, они все равно достаточно серьезные. И побочные эффекты есть, но это не должно быть препятствием для продолжения лечения. Практически все негативные проявления мы можем купировать, провести дезинтоксикационную терапию, витаминотерапию. Коротких схем становится больше, соответственно, последствий для организма меньше. Еще мы применяем видеоконтролируемое лечение. Если видим, что человек ведет себя ответственно, то выписываем его на амбулаторный этап. Раз в десять дней он приезжает в учреждение здравоохранения, получает препараты, а принимает их по схеме дома, снимая этот процесс на камеру смартфона. Таким образом, медперсонал имеет возможность следить за выполнением курса.

– Так и есть. К тому же удобно для работающих пациентов. К сожалению, в обществе существует стигматизация больных туберкулезом. Люди буквально шарахаются от тех, кто проходит лечение. Хотя, если мы выписали человека из стационара, он точно не заразен.

– Да, за исключением тех случаев, когда пациенты по 3–4 раза отказывались от терапии, прерывали ее, из-за чего у них сформировалась рифампицин-устойчивая форма. Смертность от туберкулеза очень низкая. Сейчас – это просто одна из болезней, которая хорошо лечится. Только не надо ее запускать. Не проходили два года и более РФО, пожалуйста, сходите на снимок.

– Мы вместе со всей страной учились работать с такими пациентами. Буквально отовсюду по крупицам выуживали информацию. Спасибо Минздраву и главному управлению по здравоохранению облисполкома, что все новшества, все самое прогрессивное сразу же попадало в наши клинические протоколы. Была хорошая обеспеченность лекарственными препаратами. Мы ни в чем не нуждались.

– На самом деле, не сильно много оборудования-то и было нужно. Благодаря финансовым вливаниям облисполкома в 2020 году мы открыли новый корпус, потом две емкости для кислорода. Количество кислородных точек у нас равнялось количеству коек. Плюс использовали дополнительные кислородные концентраторы. Абсолютно всем были обеспечены.

– Я могу сказать, как вы правильно заметили, изнутри процесса, что государство все делало очень четко и оперативно. Была развернута огромная организационная работа – от Минздрава до любого учреждения здравоохранения. Каждый день в семь утра собирался штаб, вопросы решались моментально. Многие методики внедрялись с колес, потоки пациентов вовремя перенаправлялись – управление на высшем уровне.

– Нет, конечно. Белорусское государство тратит огромные деньги на систему здравоохранения. Смотрите, насколько в последние годы улучшилась оснащенность компьютерными томографами. В нашей больнице в этом году тоже планируется замена КТ за счет средств республиканского бюджета. Идет планомерная работа по переоснащению. Но пандемия показала, что и в чрезвычайных условиях, сродни боевым действиям в медицине, наша вертикаль власти может работать гибко и с хорошими результатами.

– Работа на нервных перегрузках. Тяжело переживали, когда умирали люди. Смерть вообще самый большой стресс в жизни. Пускай умер не твой близкий, но все равно этот человек прошел через твои руки. Ты прикладывал много усилий, вложил частичку себя, чтобы ему помочь, но не смог. Это непросто психологически.

Из позитивного – я увидела, какой у нас коллектив. Горжусь тем, что никто не уволился, не сбежал, не считался с личным временем. Медики работали на износ. Многие потом получили государственные награды. Достойно справились наши пульмонологи, реаниматологи. Фтизиатрическое отделение успешно перепрофилировалось на работу с ковидом. Все молодцы.

– Поначалу страх был у всех. Даже я первое время не контактировала с родителями. Понимала, что они в возрасте и у них гораздо больше рисков заболеть. Опасения стали проходить по мере того, как росла изученность коронавируса.

– Наверное, люди справедливо полагали, что болезни легких – это наш профиль, здесь хорошие специалисты. А еще видели эффективность лечения, отношение персонала к пациентам, оценили чуткость, внимательность, заботу. Также нас ковид подвигнул открыть отделение реабилитации пациентов с бронхолегочной патологией. После перенесенного коронавируса у некоторых оставались большие изменения в легких. Мы поняли, что стандартного времени в стационаре не хватит, чтобы их минимизировать. В отделении реабилитации люди учатся дыхательной гимнастике, проходят физиотерапевтические процедуры. Получают опыт, как правильно это делать дома, чтобы восстановить функцию легких и вернуться к нормальной продуктивной жизни. К этой работе подключались волонтеры медуниверситета. Профильный вуз хорошо нам помогал. Особенно кафедра фтизиопульмонологии. Вообще все старались участвовать. Обычные люди спрашивали, в чем оказать содействие, делали ремонты, покупали оборудование, привозили обеды. Из этого вывод: когда государство и общество берутся за дело вместе, мы можем решить любую проблему.

– Я торакальный хирург. Была распределена в туббольницу в 1999 году после окончания Гомельского медуниверситета. Раньше в лечении и диагностике туберкулеза активно использовались методы оперативных вмешательств. Потом от этого ушли. Рада, что начала свой путь в медицине именно здесь, в окружении профессионалов. Один год я даже успела поработать с Владимиром Георгиевичем Чешиком – блестящим торакальным хирургом и талантливым организатором здравоохранения. Довольна, что и сегодня наши доктора точно так же стремятся к знаниям. Если по телемедицине разбирается какой-то сложный случай, приходят послушать. Сначала досконально вникают сами, потом простым языком объясняют пациенту.

– Да, но я уже давно занимаюсь административной работой. Понятно, это абсолютно разные виды деятельности. Есть свои разочарования, есть свои радости. Но это тоже интересно.

– Когда видишь слаженную работу своего коллектива. Ты вроде как во главе этой пирамиды, но понимаешь, что без каждого участника команды все равно бы ничего не получилось. Приятно, когда кого-то из сотрудников отмечают и награждают. Когда пациенты пишут благодарности. Мы же делаем одно общее дело, и стараемся его делать очень хорошо.