Стал ученым благодаря сапожкам, или История о том, как прославил деревню Семурадцы Владимир Чечко

  «А ты кто такой?», – спрашивают у Владимира Чечко сидящие на лавочках в Семурадцах бабушки в ответ на ласковое «Здравствуйте!». И он с превеликим удовольствием произносит милое сердцу прозвище: «Аринин я, Вова». Любопытным пенсионеркам, откликающимся затяжным «А-а-а-а-а», сразу становится все понятно, в этом Владимир находит что-то свое, далекое родное.

Аринин сын

Первым делом по приезду в отчий дом он отправляется на прогулку, сравнивая Семурадцы нашего времени с далекими шестидесятыми. Улица, где располагается дом родителей, была длиннее на семь дворов. Замыкала дорогу ферма, от которой теперь ничего не осталось.

Присев на секунду на лавочке у дорогого сердцу жилища, погружается в воспоминания о той простой и тогда еще для него совсем беззаботной жизни. На контрасте ощущает, как меняются время, приоритеты, люди… Все вокруг заросло кустарниками, окна многих домов заколочены, а улочка, на которой жизнь и веселье вместе с соседствующей Ствигой разливались по весне сплошь и рядом, теперь почти пустая, и оттепели отныне некому бояться.

– Вечерами у нашего двора собирались женщины, за разговорами у костра ожидая коров с пастбища. А мы с малышней рассекали деревянными мечами из веток берез и дубов воздух, представляя себя рыцарями, или играли в прятки, скрываясь так, что не могли друг друга найти до полуночи, – делится моментами из детства уроженец Семурадец. – В каждой хате воспитывали по 5-7 детей, бывало и больше. В моей семье семеро, я – самый младший. Звали нас по маминому имени – Аринины. Так у каждого ребенка была какая-то, скажем так, кличка, и это не обидные, как сейчас у детворы, обзывания, а что-то связанное с родителями, дабы сельчане понимали, чей ребенок. Ведь мелюзги на селе было не сосчитать, а сейчас на мою деревню и соседние Сторожевцы приходится только 30 школьников.

Здесь Владимира Чечко знают и помнят как сына доярки и славного, озорного парнишку, но лишь единицы из местных, одноклассница и родной брат, в курсе научно-исследовательской деятельности человека из простой семьи и его статуса известного и успешного ученого Российской академии наук. Так и в районе не подозревают о существовании еще одного талантливого уроженца Житковичской земли.

Приезжает из Калининграда, где поселился сразу после армии, в Семурадцы Владимир Андреевич в последнее время все чаще. «Душа зовет», – убежден наш герой.

В этой, казалось бы, совсем небольшой деревянной избушке когда-то помещалась огромная семья. За стоящим в углу столом разливался детский смех дружных между собой братьев и сестер. На с виду узких скрипящих железных «ложках» спали по двое.  В обвитую паутиной «скрыню» мать складывала приданное дочерям, а с виднеющегося из окна дерева, что лет 10 назад перестало давать плоды, отец вместе с сыновьями срывал красные сочные яблоки. В каждой мелочи живет прошлое, сохранить которое Владимиру захотелось в достаточно зрелом возрасте, когда пропал юношеский авантюризм, а в мыслях, заполненных наукой, появилось местечко для реминисценций о родине.

Море возможностей

Мечтой малых нет наш герой называет желание вслед за братом стать моряком. Старший, Сергей, служивший 4 года на подводной лодке, придя домой в отпуск, в белоснежной форме становился настоящим предметом восхищения всех местных барышень, а для парней – примером для подражания. Семилетнему Вове снились волны, которых он никогда не видел, а лишь представлял по рассказам родственника, примеряя фуражку, ощущал себя настоящим героем.

Но суровая реальность того времени могла сыграть плохую шутку с мальчиком. Многие помнят, как выглядел быт в то время. В одно не совсем прекрасное холодное утро приближающейся зимы младшему просто не хватило обуви пойти в школу. «Ничего, сынок, будешь снова учиться, когда потеплеет», – со слезами на глазах успокаивала сына Арина Чечко.

К слову, в школе он занимался неплохо, преуспевал по многим предметам. Один из педагогов удивился двухнедельному отсутствию прилежного ученика. И, проходя мимо дома подопечного в Озераны, откуда родом, решил заглянуть.

– Кто знает, может, если бы не тот преподаватель, я бы распустился и перестал вовсе учиться, ведь лежать на теплой печке и тешиться котом мне понравилось больше. Но, узнав о моей проблеме, биолог за собственные деньги приобрел совершенно чужому чаду сапоги, дизайн и цвет которых я помню до сих пор. Этот поступок совсем отдаленного от нашей фамилии человека стал для меня настоящим пинком для еще больших успехов. И как я благодарен педагогу, которого давно уже нет в живых, за шанс, что дал мне дорогу в другую жизнь, – делится трогательной историей герой.

После 10 классов вместо двух лет пехоты парень выбрал Балтийское море и три года во флоте.

Мечтам свойственно сбываться

Первые ассоциации со службой – голод и жесткая дисциплина. Кормили мало, солдаты тощали на глазах, но суровый старшина успокаивал: через пару месяцев забудете о еде, а физические нагрузки станут лекарством от нервов.

Первые практика на корабле и выход в море случились у Владимира именно в армейское время. И мечта детства сбылась – отбоя от девушек не было, улыбаясь, рассказывает Чечко.

Дальше – Балтийский университет имени Иммануила Канта в Калининграде, факультет океанологии. На третьем курсе посчастливилось обрести научного руководителя в лице профессора Емельяна Михайловича Емельянова.

– Благодаря этому великому ученому я попал на научно-исследовательское судно Академии Наук СССР «Академик Курчатов» и в 1978 году отправился к Бермудскому треугольнику в рамках совместного проекта Советского Союза и Америки «Полимоде» по изучению больших вихрей у побережья Северной Америки. Брали пробы дна Саргассова моря. Глубина там, к слову, около пяти километров. Приборы, что использовали, стоя в дрейфе, опускали на лебедке. Я с товарищами по несколько часов погружал объекты, а затем столько же времени поднимали, далее сортировали полученные материалы, подписывали… Такая работа не всем нравилась, ибо руки от тяжести немели. Но мне, юноше из села, все это казалось в радость. Тем более, начитавшись перед поездкой ужасов о самом загадочном треугольнике мира, нервы у многих не выдерживали.

Причин таинственного исчезновения кораблей в том месте существовало много. Говорили, что со дна океана из земной коры поднимается ядовитый газ, якобы от него люди начинали сходить с ума и бросались за борт. Но пробы грунта это не подтвердили. Другие исследователи фиксировали в зоне инфразвук, который якобы может действовать на психику людей. Коллеги Владимира склонялись к тому, что в пределах треугольника образуются крупные ураганы, зарождается Гольфстрим, воды, наполненные водорослями-саргассами, и воронки водных вихрей просто засасывали судна.

– Однажды более недели наше судно не могло выйти в эфир, но участники экспедиции этому не придали особого значения. А по Калининграду, как и по всей России, развеялся слух: «Пропал «Курчатов», да еще в Бермудском треугольнике!» Об этом говорили везде, родственники обрывали телефоны в отделе флота, – с улыбкой вспоминает ученый. – Благо, удалось вовремя, пока на Родине не заказали панихиду, выйти на связь через Кубу. Этот случай, к слову, нашел свое место в песне Высоцкого: «Взволновал нас Рудик крайне, сообщением потряс: будто наш научный лайнер в треугольнике погряз. Сгинул, топливо истратив, весь распался на куски. Двух безумных наших братьев подобрали рыбаки».

В трудовой одна запись – РАН

Три месяца упорного труда на судне в открытом океане. Паренек старался и был вознагражден: Емельянов предложил помочь с дипломом, всячески хвалил.

Чечко только со временем понял, какая уникальная перспектива перед ним в то время возникла. Попасть на таком пароходе за границу, в места, где советские люди еще не бывали, мечтали сотни студентов, а повезло именно ему.

Обычно в экспедицию отправлялись «блатные», дети известных или богатых родителей, а тут на «Курчатове» оказался обычный крестьянин. У него часто спрашивали, каким образом там очутился, кто помог, и ответ «деревня Семурадцы», многих не устраивал, ибо не верили, что за его успехом никто не стоит, а родом он – из глухого села Гомельщины, где даже свет появился только в 1965 году.

На пятом курсе руководитель предложил место лаборанта в отделе геологии Академии наук. Согласился. Потихонечку поднимался по карьерной лестнице, меняя локации, отправлялся из одной точки мира в другую.

И до сих пор в трудовой книжке Владимира Чечко всего одна запись. Только теперь он – доктор геолого-минералогических наук, старший научный сотрудник лаборатории прибрежных систем Атлантического отделения Института океанологии РАН. Им опубликовано более 70 научных работ в российских и зарубежных изданиях, а также получено четыре патента на изобретения.

Живая земля

Владимиру Чечко удалось побывать во многих странах мира, познакомиться со всеми морями и океанами планеты. Его работа – мечта любого путешественника. А после рассказов о волшебной Амазонке и удивительном Красном море хочется самому отправиться туда и увидеть все то, что посчастливилось лицезреть нашему герою.

Самые интересные точки на карте для него – Бермудский треугольник и Амазонка.

«Амазония для Амазонок» – книга, которую он создал благодаря плодотворной экспедиции по самой большой реке мира. Тысяча километров вверх по водоему, до Манауса, столицы мафии в Южной Америке. Красочное Рио-де-Жанейро, пираньи, анаконды, неимоверной красоты природа – все это произвело на Чечко неизгладимое впечатление.

Так и Красное море, на дне которого происходит разлом, тоже изучено научным сотрудником. Самое красивое – Саргассово, со своей кристально чистой водой и видимостью в 65 метров. Балтийское – очень загрязненное. После войны там затапливали химическое оружие, которое сегодня стало разлагаться. Последние три года Владимир занимается именно этой проблемой.

Милее родные пенаты

Он не забывает Семурадцы. И никогда не хвалится бывшим односельчанам, когда встречаются, что видел и прочувствовал то, о чем другим даже трудно мечтать. И ведь дорога из Калининграда нелегкая, двое суток уходит на автомобильное путешествие сперва из России в Литву, а затем в Беларусь. Тысяча километров для того, чтобы почувствовать себя дома – не преграда, как и пятичасовые очереди на границах.

Привозил на Житковщину и своих детей (их у Владимира трое от двух браков), но нынешнему поколению, что выросло в городах, не понять бездонной деревенской, но очень душевной тишины.

– Для многих моих знакомых сельская местность кажется дырой, а мне – рай, мой личный.

Детали

Восстанавливает родительский дом.

Помогает односельчанам: оказывал спонсорскую помощь при ремонте моста через Ствигу, на Покрова выделил средства для проведения праздника деревни в Сторожовцах.

Увлекается игрой на гитаре.

В свободное время занимается художественной фотографией (работы можно посмотреть на личной странице ученого в Одноклассниках, он подписан как Vladimir Che (VOVA ORININ)).

Брат Владимира, Николай Чечко, в 80-х работал корреспондентом в нашей редакции, освещал сельское хозяйство.

Диана ЧЕРНАЯ

Фото автора и из личного архива героя