«Не могу вспоминать о войне, я забыть хочу страшный тот сон»

Будто строками из трагического литературного произведения говорит о далеком прошлом Полина Василенко.

При входе во двор, как и в дом, становится ясно — женщина любит чистоту. Хозяйка до сих пор сама ухаживает за внушительного размера огородом. Вышивкой, по ее словам, увлекалась всю жизнь, посему и комнаты в рушниках, покрывалах, наволочках, диванных накидках, усыпанных цветами.

Все 87 лет Полина Платоновна прожила здесь, в Дяковичах. Из этого села и ее родители. Она точно помнит: отца забрали еще до войны, можно сказать, в неизвестность, ибо толком так и не объяснили, куда отправили. Правда, в списке погибших в деревне жителей его фамилия все равно есть. Нестыковки в истории пропажи главы семьи были, но об этом дочь уже не беспокоится, не ворошит эту часть прошлого.

Немцев они ждали

Начало войны наша героиня хорошо помнит, ее во всех близлежащих селах ждали. Кто-то, услышав, что враги захватили соседние поселения, уходил из Дяковичей. Однако большинство жителей все же не смогли покинуть свои угодья, чтобы отправиться в никуда. Как и ее семья, где мать не решилась с грудным ребенком бежать в лес.
— Закрываю глаза и сейчас вижу тот почти весенний, но еще усыпанный снегом, день, тех зверей, что так жестоко убивали неповинных. Все село согнали в сарай, огромный, с тремя дверями. Не знаю, за что Бог нас помиловал, но в то пекло моя семья не влезла. Точнее, для нас не открыли дверь, боялись, что те, кто внутри, начнут выбегать. В памяти хорошо сохранились лица немцев, особенного того, который гнал нас, не поместившихся в пекло, в Ветчин. Как же были слышны за спиной плач, крики и выстрелы из автоматов по сараю. А затем — запах дыма и еще больший ор. Я обернулась и стала рыдать, невозможно передать это адское зрелище. Видела, как расстреляли хлопца, что прятался в навозе у горящего здания. Чего ж он выбежал-то, а? — еле сдерживая эмоции, рассказывает Полина Платоновна.

Признается, что слышит все те звуки во снах. А в первые послевоенные годы и вовсе боялась таких ночных видений, просыпалась в холодном поту.

В Ветчине гнали тоже к сараю, который был в разы больше предыдущего. Завели внутрь. 

— Я стояла прямо напротив немца с пулеметом, он неоднократно его поднимал и целился именно в меня. Только собирались эти ироды стрелять, зажгли факелы и стали расходиться вокруг постройки, как прискакали 10 коней. Не знаю, кем были сидящие верхом. Эти люди погнали нас в Копцевичи, всех до одного. Секунда отделяла от смерти.

В итоге привели в Бринев, рассортировали по хатам. Среди нас был некий Курко, из партизан, он проводил закрытые тайные сходы, просил тех, у кого в других местностях есть родня, убираться отсюда, ведь впереди могло быть что угодно, могли снова попытаться сжечь. Конечно, никто не убегал, иначе расстреляли бы. 

Немцы все же ушли из Бринева. Дяковчане вернулись в родное село, от которого остался только пепел. Огонь не обошел ни один дом. Идти было некуда. Отчаявшись, люди отправились на, как тогда называлось, загорье. Соорудили землянки, где и выживали.

— Часто над этим местом пролетали самолеты, мы их называли «рамы». Однажды  к землянкам скинули листовки: «Не плачьте, матки, что спалили хатки, как придем в землянки — перережем горлянки». В страхе за жизнь ушли в лес. Возвращались только к грубкам, чтобы печь хлеб.

Спали на чем попало, зимой ели желуди и картофельные «гниляки», парили остатки жита. Бегали в село, искали под пеплом овощи. Летом было, конечно, проще.

Как-то ночью с «рамы» даже стреляли, заметив огонь. Благо, мы успели разбежаться, все остались живы. Снова строили землянки, на пол клали доски, из дерева сооружали столы и стулья, — вспоминает Полина Платоновна.

Сколько прожили в таких условиях — не помнит. Весть о том, что война закончилась, принесли партизаны.

— Не верили, что все позади, опасались, что таким образом нас просто хотели вновь собрать в деревне, чтобы сжечь. Но все же вернулись в Дяковичи. Победа оказалась правдой, — говорит героиня.

С чистого листа

Первые годы строили нечто похожее на дома, но без пола и крыши, накрывали чем могли. Ставили печку, в одном таком шалаше селили по шесть человек. Так и разживались потихоньку. 

Дальше Полину Василенко ждало счастливое будущее, новый этап, где не было места смерти, страху, боли, ужасу.

Всю дальнейшую жизнь она проработала вместе с мужем в колхозе, воспитала шестерых детей. Именно такая большая фамилия, видимо, стала наградой за все те страдания, что пришлось пережить. Тринадцать внуков и 21 правнук гордятся своей бабушкой, приезжают, радуют, помогают. Только вот, признается Платоновна, слушать истории о войне почему-то уже не хотят. Говорят, надоело. Наверняка, не прочувствовали, не осознали, что это не просто бабушкины сказки, а настоящие, живые истории, которые пришлось пережить не только ей, но и всему советскому народу. 

Восьмидесятисемилетняя женщина еще полна энергии и сил, надеется на то, что ее семью больше никогда не настигнет война и такое горе.

— Я верю: сегодняшнее поколение никогда не повторит ошибок прошлого. Как-то сразу согласилась рассказать о том, что пережила. Пусть молодежь знает, помнит и уважает стариков, которые перенесли подобное, и никогда не склонятся к такому пути, — пожелала Полина Василенко.

Дяковичи немецкие оккупанты сожгли 17 февраля 1942 года. Шестого марта 1943-го во время карательной экспедиции испепелили еще 225 дворов и 651 жителя (они похоронены в могиле жертв фашизма на восточной окраине деревни).

Диана РИДЕЦКАЯ

Фото автора и из семейного архива героини