Страшней войны нет ничего на свете

Родители дали ей очень красивое имя Роза, с которым судьба должна была быть похожей на этот изящный цветок — легкой и счастливой. Но сценарий ее жизни получился совсем другим. В нем хватило с лихвой суровых испытаний, на фоне которых она научилась ценить каждое счастливое мгновение. Участница Великой Отечественной войны, ветеран педагогического труда Роза Константиновна Романовская (Гирос) — одна из старейшин Ленинского сельсовета. В феврале ей исполнилось 90 лет, ровно половина из которых прошла в деревне Тимошевичи, ставшей ей, уроженке Солигорщины, малой родиной.

— Вы знаете, сейчас как хорошо жить стало, — улыбаясь, говорит убеленная сединой женщина. — Я на пенсии давно, по возможности нам помогает сельсовет, там работают очень хорошие люди. Автолавка привозит в деревню через день продукты, выбирай, что хочешь. Я выписываю много газет, люблю читать, да и телевизор не дает скучать. Спасибо им, навещают иногда бывшие ученики и родные приезжают. Главное, надо двигаться, с огородом вот еще сама справляюсь. Мне уже 90 лет, а каждое утро начинаю с физической разминки, тогда и день бодрее идет.
— А чего в вашей жизни было больше: счастливых минут или трудностей?
— Всякое было. Но страшней войны ничего нет. В 40-ом году я закончила школу на отлично с похвальным листом и поступила без экзаменов в Слуцкий педтехникум. Три месяца проучилась и кинула, денег-то не было. Наша большая семья жила бедно, хлеб на столе был редким гостем, ели в основном бульбу, дети босые до заморозков ходили. На трудодень полагалось по 2 копейки, старались от темна до темна, а выходила на всех небольшая торбочка зерна. Я решила за лето заработать в колхозе на учебу. С подругой мы были стахановками, выжинали за день на двоих по 50 соток жита. Дали нам премию по 10 рублей, это огромные были деньги, больше теперешних миллионов. Купила я себе ботики, три метра ситца на платье, а на куфайку не вышло, надо же было братику пошить рубашку.
А потом грянула война. И Розе не суждено было вернуться на студенческую скамью. Она стала помогать старшему брату Саше, который воевал в партизанском отряде имени Александра Невского.
— Мамина сестра устроилась в Слуцке на немецкую кухню поваром, чтобы добывать сведения о передвижении фашистских войск. А я ходила к ней на связь, писать ничего было нельзя, все запоминала, передавала нашим. А потом стали замечать мои визиты, и, чтобы не рисковать, меня забрали в отряд — 101-ую бригаду Гуляева. Партизаны ходили железную дорогу взрывать, диверсии разные устраивали, а для женщин была другая работа — стирали, еду готовили, за ранеными ухаживали, потери в отряде были большие, приходилось и в разведку ходить. Помню, везли на подводе раненого к аэродрому, чтобы передать его на большую землю, 15 километров по лесу — то ямка, то бугор, а ему больно, кричит, бедный. Так я, откуда силы были, на весу всю дорогу носилки держала, чтобы его не так трясло. А тут немецкие самолеты, началась бомбежка — кругом осколки и щепки деревьев летят: не знаешь, под какой куст прятаться. Горе было, беда. Особенно страшно, когда немцы с полицаями палили деревни. Летом еще не так заметно, зелень все заслоняет. А вот зимой, когда снег кругом, «сполохи как зеркало с огнем по снегу идет». И ветер приносит запах гари и сожженой людской плоти. Разве ж такое забудешь…
Когда прогнали фашистов с родной земли, Роза Константиновна Гирос вернулась в Слуцк, получила диплом учителя начальных классов. А в январе победного 45-го года ее отправили в тогдашний Ленинский район, в деревню в Полостевичи учить послевоенных переростков грамоте.
— Люди жили в землянках, кругом разруха, голод. Под школу хозяин уцелевшей хатки отгородил угол. Сбили козлы, на них положили нечищенные доски, из них же сделали скамейки, за такими партами и сидели старшие дети, а малыши на коленках. Ребят было много, ходили в две смены. Чернила делали из разведенной сажи, а писали заостренными палочками. Не было ни книг, ни тетрадей. Пойду за 18 километров в Микашевичи, тогдашний райцентр, газетную подшивку кто даст, где какой учебник найду. Но, несмотря на тяжелое время, дети очень хотели учиться, дисциплина была, порядок. Так минули мои первые три года работы.
Остальные четыре десятка лет ее педагогической поэмы прошли в Тимошевичах, куда она вышла замуж за вернувшегося с войны Ивана Иосифовича Романовского. С ним они прожили 57 лет. Супруг работал мастером в леспромхозе, а она вела белорусский язык и начальные классы в местной школе-семилетке.
Через ее руки прошло более тысячи детей, а вот своих родить не посчастливилось. Но они с мужем удочерили племянницу Валентину, вырастили как родную, дали образование и любовь. К сожалению, фронтовые раны сказались на здоровьи мужа — и женщина осталась одна. Однако Роза Константиновна не обделена заботой родных. Наверное, ценить радость жизни по-настоящему может только человек, прошедший через трудности, выстоявший в горький час испытаний.
— Берегите мир и любите Родину. Пусть над вашими головами светит яркое солнце, которое никогда не затмит дым военных пожарищ, — таким наказом ветерана завершилась наша беседа.
Светлана Шеколян.