Национальная идея и идеология государства не рождаются в академических и министерских кабинетах

Что же такое национальная идея? Хотя это категория не этническая, а государственная, ее нельзя сочинить в академических или министерских кабинетах. На нее нельзя объявить конкурс. По образному замечанию писателя Валентина Распутина, это было бы равно тому, что «объявить конкурс на родную мать». Стержневая идея зарождается и вызревает в глубинах народной жизни.

У каждого социума свои ценности, определяющие лицо общества, составляющие стержень национальной идеи. Известна американская мечта, выражающая желание соотечественников иметь свой дом, зеленую лужайку перед ним и собственную машину. Для западных европейцев — это свобода и демократия, индивидуализм и прагматизм. Японцы, напротив, придерживаются коллективизма, буддийской этики, традиций Востока.

В нашей республике обретает популярность лозунг «За сильную и процветающую Беларусь!». И если он станет истинным выразителем народного духа, а для этого есть все предпосылки, то явится решающим фактором государственного строительства.

Науку об идеях, которые неотделимы от сознания, в котором они возникают, называют идеологией. Еще ученые не изобрели термин «идеология», а государевы люди понимали, что для упорядочения жизни нужны сбалансированные, зовущие вперед идеи. Без единого миросоздания нельзя сплотиться и успешно развиваться.

Именно таким образом в XIII веке спас от хаоса и гибели Русь благоверный князь Александр Невский, кстати, его верной супругой была умная и обаятельная витебская княжна Ольга. Опираясь на труды древнерусских философов Илариона Киевского, Феодосия Печерского и Серапиона Владимирского, описавших крах византийской цивилизации, он сделал вывод: смуты рождаются в головах людей и за их разум, убеждения необходимо сражаться. Невский создал самобытный проект «Русский лад». Воспроизведем семь его главных принципов.

Во-первых, уметь ладить с людьми любой национальности, не принижая своего достоинства, храня верность русскому миропониманию и обычаям.

Во-вторых, не преступать чужих границ, жить в ладу с соседями, а при необходимости принуждать их к миру. В-третьих, сберегать Святую Русь — народ, территорию и богатства души. Свято хранить связь времен и поколений. В-четвертых, крепить духовную мощь державы. Не в силе Бог, а в Правде — в праведной вере в особую духовную мощь русского народа.

В-пятых, не преклоняться перед Западом. Не принимать его веры, его учения об искусстве наживать деньги, его безумного и безмерного стремления к потреблению. В-шестых, жить по Правде: в единстве слова и дела, в ладу с совестью, в разумном достатке. В-седьмых, давать решительный отпор захватчикам, беспощадно карать предателей Отечества. Кто с мечом к нам придет — от меча и погибнет. На том стояла и стоять будет Русская земля!

Такая ценностная стратегия формировала патриотическое сознание, способствовала достижению побед над вражескими войсками. Это со всей очевидностью показала произошедшая 15 июля 1240 года Невская битва, в результате которой шведы были разгромлены, а Русь обеспечила безопасность здешней границы в условиях татаро-монгольского нашествия.

Уместно спросить: «Когда же зародилась наша национальная идеология?» Сошлюсь на мнение известного политолога-исследователя, профессора Владимира Мельника. «В литературных источниках, — отмечает он, — она впервые встречается в 1884 году. Белорусские народники — члены партии «Народная воля» сформулировали ее в двух номерах журнала «Гомон». И на поставленный вопрос «Кто такие белорусы?» дали четкий ответ: «Мы — нация, или особый народ, имеющий право жить и управлять самостоятельно». Позже эту же мысль, но выраженную в поэтической форме, находим у Янки Купалы: «Занімай, Беларусь, маладая мая, свoй пачэсны пасад між народамі!»

В преддверии и в ходе революций, прокатившихся в XIX и XX веках по ряду стран планеты, обостренное общественное сознание переживало глубокие сдвиги. Взоры трудящихся масс обращались к социалистической идее. Но вскоре вскрылось противоречие между теорией и практикой. Давая ему объяснения, можно с полным основанием утверждать, что право оказалось неразвившимся элементом советской общественной системы.

Нельзя сбрасывать со счетов и развернувшуюся на международной арене ожесточенную идеологическую войну. На ее ведение США истратили триллионы долларов, задействовали различные институты, средства массовой информации с их изощренными технологиями манипулирования. Американский социолог Дэниел Белл, подыгрывая радикальным политикам, даже ввел термин «деидеологизации» или конца идеологии в современном постиндустриальном обществе. Однако, будучи трезвомыслящим человеком, он быстро осознал, что духовного вакуума не бывает и идеология есть у любого народа, объединенного в государство. Парадоксально, но факт: с середины 70-х годов минувшего века именно на Западе началось ее бурное обновление. Она уже трактуется как объективное явление, выдвигается в ряд важнейших национальных ресурсов.

У нас же идеология оказалась в непростой ситуации после того, как рухнула великая Держава и была разгромлена КПСС. Кто только не изощрялся по этому поводу в полных налета субъективизма своих примитивных писаниях. Ее называли «замутненным сознанием», «неузнанной ложью», «эрзац-религией» и так далее. Обличителям и в голову не приходило, что основополагающее содержание идеологии составляют такие базовые ценности, как законность, патриотизм, безопасность, консолидация, доверие, взаимодействие. Они нацелены на укрепление государства.

Принципиально важно, что в таком рациональном смысле однозначно высказался Президент страны А.Г. Лукашенко: «Общество не может существовать без целостного свода идей, ценностей и норм, объединяющих граждан. Государство без идеологии, как человек без мысли, не может жить и развиваться, тем более противостоять внутренним и внешним угрозам и вызовам».

Предстояло прояснить методологическую основу вопроса и то, как не допустить здесь досадных промахов. За дело взялись тогдашний помощник главы государства, доктор исторических наук, профессор Олег Слука и привлеченные им к работе видные обществоведы. Опираясь на теоретическое наследие, они в качестве научной гипотезы выдвинули тезис «идеологии белорусской государственности». Я участвовал в тех горячих дискуссиях и хочу заметить, что предпочтение ей, а не государственной идеологии было отдано не случайно. Еще в начале XX века крупные исследователи предостерегали, что последняя способна подмять под себя другие воззрения, превратиться в своего рода новое «священное писание» вместо создания оптимальной модели.

При выстраивании гуманитарной основы, учитывающей реалии настоящего времени, акцент сделан на устойчивом общественном развитии, на приверженности культурным, образовательным и нравственным ценностям. Большая роль в достижении вдохновляющей перспективы принадлежит Основному Закону страны, закрепившему конституционно-правовые основы идеологии белорусской государственности.

Не исключено, однако, что согласно концепции спирали-развитие, разработанной выдающимся российским ученым-ядерщиком Дмитрием Блохинцевым, великим идеям типа социалистической свойственно возвращаться. Они в отличие от людей и этносов не смертны. Но здравые, конструктивные идеи, преодолев виток бесовщины, нигилизма и профанации, способны очищаться от всего наносного, второстепенного и служить подлинно человеческому, гуманистическому. Все зависит от уровня социально-исторических притязаний стран и народов.

Владимир ВЕЛИЧКО, кандидат философских наук, доцент

respublika.info