Птицы, мои птицы

О Екатерине Петровне Мищук, ее увлечении, переросшем в профессиональное занятие, я слышал давно. Вышитые женщиной картины демонстрировались на различных выставках. И когда работала в детской библиотеке райцентра выставка самобытного автора, я не упустил возможности посетить ее. Мой взор поразила коллекция из более двадцати сюжетных картин, где изображены птицы, обитающие на живописных лугах, в лесах Житковщины.

— Всю неделю, когда работала моя выставка, — рассказывает Екатерина Мищук, — у меня было приподнятое настроение, душа пела вместе с моими птицами. Я была рада каждому человеку, пришедшему в зал, увидевшему мои творения, сказавшему мне благодарственные слова. Их теплые отзывы, оставленные в книге посетителей, их восторженные высказывания об увиденном грели мою душу. Их оставлено очень много.

По эмоциональному выражению лица женщины, по тому, с какой искренностью она говорит, было видно, что радостные минуты встреч с поклонниками ее увлечения помогут Екатерине творить, жить, забывать то, что было до этого. Но что же было перед самой выставкой? Что было за месяц, год и даже за три года до начала ее творческого пути?

Детство! Мать всегда повторяла Екатерине, что впереди у нее замужество, нужно по традиции готовить приданное, «вышивание» — это рушники, столешницы, наволочки, уголки, картины, дорожки, салфетки. Она повторяла: «Учись и вышивай!» Только научилась держать иголку и стала вышивать. Екатерине к замужеству надо было сделать одних только рушников более двадцати: под хлеб-соль, молодым под ноги, связывать руки невесте и жениху, сватам, под иконы, под каравай, на убранство дома и т.д.

Ученица. Школа сельская на Волыни. Это большой улей, где все друг о друге знают. Каждая девочка знает, какую вышивку делает ее подружка. У всех почему-то получалось похоже, будто по шаблону. Екатерине мечталось о других узорах. Хотелось уже тогда на скатерть перенести вишнево-яблоневый сад. Он окружал их родной дом. Большой, молодой, цветущий, или же с яблоками на ветках. Или же хотелось вышить мостик через речку и цветущий разнотравьем луг. Очаровательные анютины глазки, горделивые колокольчики, поднимающиеся над луговой травой, ягоды земляники, сверкающие в траве. Все это просилось на скатерть. Девушка верила, что с помощью иглы и мулине можно создать чудо и перенести на ткань все то, что ее окружало: и лес, в котором она собирала грибы каждое утро, благо он был рядом, и птиц, щебечущих среди листвы, и зайцев, которые зимой забегали в их сад. Многое из ее детской мечты осуществилось. Катюша что крестиком, что гладью вышивала, и теперь по приезду домой вспоминает, достает и любуется. Став студенткой, Екатерине казалось, что навсегда забросила все вышивки. Штудировала высшую математику, сопромат, чертила себе и всем желающим, так как очень любила черчение.

— Вот позади институт, — рассказывает Екатерина Петровна, — я все еще вышиваю. Вроде и некогда. Работа, здание которой было совсем рядом с лесом… Снова вспоминается родина. Хочется в лес, там те же грибы, те же ягоды, такие же птицы, такой же сосновый бор, как на Волыни. Я как дома. По ту сторону моего сознания или же у меня в тайнике моей души звучит соловьиная трель, заливается высоко в небе жаворонок. Возможно, это так дал мне Бог, что я и четкий, организованный работник и нежный романтик, для которого вышивка — потребность души. Ведь каждому человеку Бог дает несколько талантов, возможно и мне тоже. Только работай над собой. Раскрывай себя. Следующая картинка, которая пробегает перед глазами, — это страдание одинокой души. Не суждено быть в браке. Одинокие ночи над колыбелью сына. И гордость, что у меня есть сын, и слезы, что я одинока. Надо вылить душу и я берусь за вышивку.

Заполняются стены ее квартиры. Екатерина рада, что стены не пустые. Она сидит, мечтает, плачет, радуется, вышивает. Четыре поры года: весна — дом в зелени, лето — вокруг цветы, птицы, осень — падают листья, одиночество и страдание, зима — обновление, надежда на будущее. Мечтает о том, что и у нее будет все хорошо. Хотелось красиво одеваться. Взялась за вязание. Вязанные свитера, шали, палантины, пальто, панчо. Все в единственном экземпляре, только у нее. Отделка этих изделий требовала владения работы крючком. Овладела и вязанием крючком в совершенстве. Увлеклась ришелье, которым занимались ее бабушка и мама. Даже теперь Екатерина Петровна хранит блузку, выполненную в технике ришелье. Из своих скромных сбережений выделила деньги и выписала журнал «Бурда». С нетерпением его ожидала, искала страницы рукоделия. Именно там впервые увидела шесть маленьких круглых картин с изображением птиц, вышитых декоративной гладью. Увидела и уже не могла оторваться, пока все не вышила. Повесила над кроватью и лежа вечером всматривалась в них. Ей казалось, что не так положила стежок, не такой дала окрас оперенью, перебирая в памяти, где же видела такую птичку, и мечтала о том, что следующих птичек будет вышивать такими, чтобы они выглядели как живые, такими, как в природе. Началась работа. Совершенствование. Все стало интересовать — и окрас оперенья, объемность тельца, характер и место обитания птиц…

— Сейчас я могу уже сказать, — рассказывает Екатерина Петровна Мищук, — что это было тем толчком, что послужило созданию целой коллекции пейзажных картин…

И снова она обращалась к своим помощникам — птицам. Теперь целенаправленно, с чувством и толком, изучала пернатых, планировала, читала. Бывала много в парке, в лес ходила за грибами и ягодами. Много времени проводила в библиотеке и училась у них — у птиц — всему: дружбе, взаимовыручке, любви, спокойствию. Умению выжить… А вслед за этими мыслями и получались у нее новые сюжетные картины.

Екатерина считает, что птицы — носители нашей информации. Понаблюдаешь за ними — узнаешь себя, многому научишься. — И так, вышивка картин — это уже потребность души, — говорит она, — остановиться уже не могу. Опять вышиваю и вышиваю, влаживая в это всю свою душу.

Ее картины наполняют душу восхитительным воздухом чистой природы, пением птиц, увидев ее творения чувствуешь запах леса и нагретых солнцем трав, ягод, которые окружают обитателей леса и луга и поднимают настроение. Но умение вышивать, которое позволяет вышить картину, не появится само собой. Для этого нужно любить и знать, чувствовать природу, «быть своим» в дикой среде. Это непросто. Еще для создания работ необходимо максимум творчества, много времени и терпения и особая аккуратность. Чтобы вышивка была живописной, Екатерина Петровна использовала тончайшие нитки и иглы. Разное направление и длина стежков — это основа, на которой она создавала «живое изображение» при вышивании. Рисунки для этого вышивания брала из фотографий. Увидела картинку или схему, а дальше фантазия, свое творчество. Приступала к вышиванию только тогда, когда прорабатывала в уме каждую листинку, стебелек, отдельно подбирала им цветовые отношения ниток, определяла в каком порядке выполняются предметы, дальний и ближний план и что вышивается в последнюю очередь. На ее картинах на передних планах всегда птица, она имеет насыщенную окраску, чистые тона, четкие контуры и редкие световые границы. Дальний план теряет яркость, контуры предметов расплывчатые, нечеткие. Когда все подобрано и проработано, переводит рисунок на ткань. Кроме того, при вышивании листьев, плодов, цветов, птиц — ею учтены правила вышивания их.

 — Продолжаю совершенствоваться в вышивке, — говорит женщина, — изучая ремесло. В последнее время Екатерина Петровна увлеклась объемной вышивкой.

Я читал оставленные в книге отзывов записи посетителей выставки, в которых они выражали глубокие слова благодарности талантливой мастерице, желали успехов. И как сказала сама Екатерина Петровна, это воодушевило ее на дальнейшее творчество, в душе родилось желание и дальше удивлять публику своими работами.

Хочется пожелать, чтобы ее новые выставки были еще масштабнее, а люди покидали их с чувством окрыленности, как и сами персонажи картин.

В. КИЖНЕВ.

НА СНИМКЕ: мастер художественной вышивки картин Екатерина Мищук во время своей выставки «Птицы Житковщины». Фото автора.